«И путь во тьме выводит к воскресенью...»
* * *
Прилипшие к асфальту листья клена.
Осенний дождь намочит белый свитер,
измажет акварелями неона
путь впереди до сердца Маргариты.
Она вся в трепете от счастья и тревоги,
она вся в паутинках ожиданья.
Пусть день в своей охотничьей берлоге
скорей уснет и не запросит дани.
А пальцы тонкие всё треплют русый локон
на голове дочурки: баю, баю...
А мысли над дождливою дорогой,
над мокрым белым свитером витают...
И нежность светлые глаза теплом наполнит,
и переполнит их, стекая по морщинке
на перстенёк серебряный... Он помнит...
Он помнит всё... От Будды – до былинки...
Он приближается. Калитка не закрыта
и черный вход в подвальное подземье...
И каплями дождя искрится свитер.
И путь во тьме выводит к воскресенью...
19-20.11.2013
* * *
Сады себя теряют под дождем,
под шорох листьев, сквозь туманный взгляд.
И яблоки хрустят под каблуком,
так сдержанно сквозь боль свою хрустят.
Им не украсить чей-то пышный стол,
базарной горкой на прилавках не пестреть,
не насладить гурмана, ни в рассол,
ни в сахарный сироп не залететь.
Но сгнить в траве, чернея под дождем,
свой яблочный удел испить сполна
и сдержанно хрустеть под каблуком,
ненужные теряя семена.
6.09.2011
* * *
Сквозь утро источают сок
деревьев сны над перекрёстком.
И снова – по Вираг Арок.
И снова – желтые полоски.
Нет больше в свете ни души,
лишь ты с тревожащим недугом.
Но надо, друг мой, просто жить,
назло сомненьям и испугам.
И надо, друг мой, сохранить
тепло, ступая за калитку,
лишь только бы не наступить
на сползшую с куста улитку.
Взять, наклонившись, и вернуть
туда, где началась дорога,
где не печалишься ничуть,
где света утреннего много,
где щебет птичий целый год
мелками восковыми красит
сердец очнувшихся полёт –
всё ярче с каждым новым разом.
6.05.2014
* * *
Сегодня по-другому снег искрится.
И дышится не так же, как вчера.
Ночь-лицедей свои меняет лица.
И тополей морщинится кора.
И бык подземный где-то очень близко
переминается под берегом ручья.
И вниз посланием к нему плывет записка,
туда, где зарастает полынья.
Луна бросает взгляды василиска,
туман взбивая – чтобы загустел,
и пьет, как сливки. С лазерного диска
её доносятся мотивы тарантелл.
И улица с больною поясницей
соседке жалуется на своих детей.
И всё меняет и меняет лица
на мониторе неба лицедей.
11.02.2012.
* * *
По мелким лужам нового асфальта
рябь пробежит и в листьях повторится.
Глубокое осеннее контральто.
Вязанье облаков на жёлтых спицах
лучей. Ангорский пух весьма податлив...
И наказанья ждёшь за опозданье,
ваяя «вавилон» из оправданий,
как башню из двойных спиралей – Татлин.
А осень всё знакомей и роднее,
и золото – краса, а не доходы...
Уйти бы навсегда под ручку с нею
в багрянец кленов неземной природы.
19.09.2010
Снег покрывает тротуары безупречно...
1.
Снег покрывает тротуары безупречно.
В его слоях – покорность и смиренье.
И к аду можно приспособиться за вечность,
когда как дар – любые послабления.
И чашка утреннего кофе – величайшим
презентом, данным Временем авансом,
патронскою подачкою случайной
клиенту бедному, его последним шансом.
2.
Раздавленные ягоды рябины –
как капли на стерильном, снежно-белом
халате... Взгляд мороза ястребиный.
А дворник – археолог из Помпеи.
А мы с тобою – замурованные в пемзу...
Но кто же откопает нас, беспечных,
распутает архивной вязи вензель...
И к аду можно приспособиться за вечность.
18.01.2010
Стоянки на пути...
Стоянки на пути. И ты ещё не знаешь,
что потеряется на них, что обретёшь.
Полынь моя горька, растущая у края
тишайших пустырей, не помнящих про ложь.
С тех пустошей видны все звёзды и планеты,
чьи иглы ставят непроявленный узор
на душах-мотыльках, летящих к огнецвету.
И каждая несёт свой личный приговор.
Стоянки на пути – мгновенья передышки.
Мой коврик запылён. Разорванный рукав.
А где-то впереди – прозрения и вспышки
твоих тревожных туч. И чашка молока.
09.2010
* * *
Ты знаешь, уже облетела берёза.
Я вижу тебя сквозь прозрачность её.
В той толще стеклянной и метаморфозной
ундина о чём-то далёком поёт.
Ундина из фильма, из серого моря,
попавшая в сети из тонких ветвей,
из серого неба, из странных историй
о счастьи рыбацком в краю кораблей...
Автобус – как катер – по волнам асфальта.
Желтеет афишей – Ирландский балет.
Берёзовых листьев последнее сальто.
И песни ундины прощальный куплет.
4.10.2010
* * *
Мятый одноразовый стаканчик
выползет, шурша о серый лед,
на призывный тихий свист, а значит –
жив еще, курилка! И дает
фору сквознякам, его несущим
через грязь, сугробы, через ночь,
через пышность баснословных кущей…
(а на деле – иллюзорных)…
Хвощ
ледяных узоров эти окна
затянул. Мы заблудились в нем.
Мятый одноразовый стаканчик
выползет на свист поводырем,
будет нас вести сквозь лабиринты
этих перекрестий, этих искр,
в ритме рок-н-ролла или бита
выползая на призывный свист…
02.2009
Великий медведь
В моем темно-красном сердце –
тяжесть сотни медведей.
Оно гонит кровь по тропам,
полня силой тайгу…
И с этим бессмертным грузом
вдаль по чащам, болотам
бреду… И свой след теряю
в мокром клюквенном мху…
И каждый мой след – как яма…
Льется влага забвенья –
зеленый настой кореньев –
в них… и ловит клочки
разорванных туч осенних,
посланных во спасенье
Отцовской крылатой сини…
Я обнажаю клыки,
глаза поднимая к небу
из дремучих урманов…
И горб мой косматый – выше
кедров, старых, как жизнь…
Ты грозный мой рев услышишь
вестью благожеланной –
как суд справедливый, верный
в мире страха и лжи…
* Консын-Ойка – Когтистый Старец, сын бога Нуми-Торума, человеко-медведь, судья над людьми, прародитель медведей.
24.03.09
* * *
Купил буханку хлеба, молока,
яиц десяток… Значит пропитанья
проблема решена, и к вечеру восстанья
не намечается, что радует слегка.
И леденцом анисовым чихнет,
мигая домофоном, дверь хрущобы,
скрывая челку роковой зазнобы,
которая здесь больше не живет.
И в межреберье SMS-кою кольнет
посыл звезды, упавшей в крону липы,
политой слоем золотой олифы
из электрических вечерних окон-сот.
Купил буханку хлеба, молока,
яиц десяток… Вечер будет сытый.
Дела с желудком снова будут квиты
И к потолку пришиты облака…
09.2009
* * *
Иду, глотая дня аперитив,
аллеей черноствольной, ухватив
орешек сладкий площади помпезной,
несущей вечно свой ампирный шифр
усатый, словно роковая песня,
о том, что очень широка страна
моя от Кенингзберга до Камчатки:
моря трёх океанов ей без сна
с подобострастием облизывают пятки.
*
Где вход, где выход,
есть ли он вообще?
На что решиться? – голову сломаешь,
заколкой «Башни Смерти» ковыряя
в дупле родного города, – взашей
тебя не гонят, но и принимают
как нечто непригодное для щей,
наваренных по местному рецепту...
Последние стираются зацепки,
держаться не за что,
осталось лишь лететь,
как неприкаянный кулёк – по ветру –
куда его прибьет фортуны вектор,
к какой-то новой яркой пустоте.
2011-12.07.2012
Накрыло смогом наши города...
«В Европе холодно, в Италии темно.
Власть отвратительна, как руки брадобрея...»
Мандельштам
Накрыло смогом наши города.
И солнце тусклое глядится инородным,
как будто в торф попавшая слюда,
как де жа вю в реестре ежегодном.
Накрыло мглой... Горят твои леса.
Смог переполнил цепенеющее сердце
и сажей оседает на глаза
очередной зари, чья перекрыта дверца.
На Вятке – дымно, в Томске льют дожди...
Власть отвратительна и лжива, как и прежде,
как приговор, не оставляющий надежды
невинно осуждённым, как в пути –
забор неодолимый...
Душный смог.
И солнце инородное бледнеет.
Всё ближе подползает к нам итог
и бьётся флагом на коварной рее...
12.08.2010
* * *
Брат солнце и сестра луна!
Брат ветер, лижущий мне щеки
крупою снежной! на защелку
закрыты наши времена...
Лишь только птицам услыхать,
лишь дождевым червям увидеть,
как полнит капюшон обиды
желаний мелкая труха.
А сердце – отдаю волкам...
Глаза, разъеденные солью,
навечно обвенчались с болью –
заслон крапивного листка
пусть ляжет на больные веки...
Брат волк! хорош ли мой презент? –
Он может за один момент
весь мир преобразить навеки...
Смотри, как схожи наши рясы,
любезный братец мой осел! –
Мы груз наш поровну несём
босые в этой жидкой грязи...
И вся округа – знатный храм,
но болен он, надев личину...
Брат ветер! помоги же нам –
и подтолкни по-братски в спину!
5.03.2011
В третьем часу ночи
Телефон расколол на куски
гипс розеток сна.
Подошёл.
Тихий голос дрогнул из трубки:
«Кто ты?..» –
Женский голос,
древний, как ночь,
неизвестной работы.
Я ответил:
«Бродяга, чья тропа не ясна.
Чья эпоха ещё не пришла,
время тянет к нолю…»
«Ой, не мой адресат.
Я в столетье попала не то…
Я, наверное, сплю…»
«Кто же вы, робкий ангел,
посетивший монашьи пределы?
Ваше имя?»
(молчанье)
«Ваше имя?!»
«Надежда…»
И гудки, как прощальный салют…
16.07.1993
* * *
Вчерашний день был по-апрельски весел.
Сегодня – дождь гребет остатки снега.
Миссионером новоявленных конфессий
он месит грязь, чтоб ни одна телега
отсюда не уехала без вести
о том посланце, по следам его идущем,
которому и ремешок сандалии
он не достоин развязать.
Ручьём заблудших
на воду чистую он выведет, кристальную,
где капли все – единым чутким целым.
Но этот путь – запутан, не проторен,
его пройти способен только смелый...
Как слиться хочется
мне с бесконечным морем...
04-21.05.2010
Мария Картазаева: «Это мой любимый город и мой любимый театр»
Актриса Чайковского театра драмы и комедии Мария Картазаева уже полгода работает в должности исполняющего обязанности художественного руководителя театра. Она возглавила театр в трудные для него времена, сохранила труппу и с большим оптимизмом смотрит в театральное будущее