Любовь всегда готова к прощению
Федька был средним в семье, старшие уже выросли, один даже женился, поэтому он чувствовал себя уверенно, спуску обидчикам никому не давал, за что и слыл отпетым хулиганом.
Деревня есть деревня, бабы не редко, ругая своих дочерей, говаривали, что такой неряхе или лентяйке достанется и муж вроде Федьки. Федькина мать пробовала заступаться за сына, но смирилась, видя в очередной раз синяк под глазом сына.
В седьмом классе в деревню приехала фельдшерица, а с ней дочка Катя, белоголовая, маленькая, хрупкая, с огромными голубыми глазами. На вид ей только в третьем классе бы учиться, но посадили в седьмой. Девочка, несмотря на хрупкость и малый рост, не была робкой. Уверенно прошла по классу, подошла к Федькиной парте, спросила, свободно ли, и села. Раньше с Федькой никто сидеть не хотел, мальчишки постоянно дрались с ним, а девочки боялись из-за этого.
Федьку как подменили. Про драки он забыл, кричать перестал, в школу приходил вовремя, в чистой рубашке, которую раньше никак не хотел надевать вопреки требованиям матери, даже уроки стал учить… Мальчишки пробовали подкалывать, что уж не влюбился ли он, на что Федька недвусмысленно показал кулак, и все разговоры прекратились.
Однажды возле амбулатории навстречу Кате вышел деревенский козёл, он был огромный, с большими витыми рогами, в шерсти репьи, яростно тряс головой, отгоняя паутов. Катя замерла, мать увидела это в окно и прокричала, что сейчас выйдет, но мимо проходил Федька, который схватил вицу и отогнал козла, Катя была спасена. Он, конечно, не совсем случайно там проходил, но помощь была своевременной.
В 8 классе им предложили выбирать будущую профессию, Катя сказал, что хочет стать библиотекарем. Федька одобрил её выбор, пусть книжки читает, в тепле, интересно, с людьми. А сам он хотел быть танкистом, только вот для военного училища надо было 10 классов окончить, а терпения на учёбу у него не было. Поэтому после школы он пошёл в ФЗУ и выучился на тракториста, что очень подходило к его мечте. Катя училась в райцентре в училище на библиотекаря, домой приезжала раз в месяц, но каждый раз её почему-то встречал Федька, забирал тяжёлую сумку и провожал до дому. Через два года призвали Федьку в армию, на три года. Проводов особых не справляли, отец только сказал, чтоб служил честно, семью не позорил, писал, не забывал. Выйдя из дома, Федька с удивлением встретил Катю, которая стояла вся продрогшая, глаза в слезах. Он даже подумал, не случилось ли чего. Но она застенчиво улыбнулась и робко спросила, будет ли он ей писать. Сердце Федькино разрывало от счастья.
Три года пролетели быстро, письма приходили регулярно, в которых Катя подробно описывала учёбу, походы в кино, первую практику, начало работы. Клятв в любви никто никому не давал, но каждый почему-то был уверен, что он любит и любим.
Прибыв в деревню, Федька пошёл сразу в библиотеку, где заведующая поспешила позвать Катю, работавшую в архиве, а сама ушла. Фёдор долго смотрел на любимую, ставшую просто красавицей, с пышной шевелюрой светлых кудрей, с осиной талией. Порывисто обнял и, глядя в глаза, спросил, выйдет ли она за него замуж? Катя, не отводя глаз, кивнула и заплакала. «Обидел что ли?» – спросил он. «Нет», – ответила Катя, боялась, что не позовёт, вон каким красавцем стал, вся грудь в значках, высокий, стройный, за такого любая пойдёт. А Фёдору никто не нужен был.
Свадьбу не справляли, посидели семьёй, благо она большая, отец предложил пожить в пустовавшем доме бабушки, умершей год назад, а потом и новый можно построить. Так и сделали.
Жили они хорошо, громких слов о любви так и не произнесли, но бабы часто с завистью смотрели на Катю, приходит на работу с сияющими глазами, улыбка не сходит с губ, про мужа никогда не скажет плохого слова. Жившие поближе видели, что Фёдор не даёт Кате полные вёдра носить с водой, всю тяжёлую работу по дому делал сам, да и в огороде не стеснялся Кате помогать.
Двойняшки – дочка с сыном – родились через год после свадьбы. Фёдор души не чаял в детях, всё говорил, что красивые, как Катя, а Катя, глядя на детей, в обоих видела только его, Фёдора. Так пролетели двадцать лет. Сын ушёл в армию, дочка поступила в педучилище, Катя с Фёдором остались одни, детей почему-то больше не получилось.
У Фёдора стала развиваться экзема на руках. Летом ещё терпимо, травами всякими лечили свежими, а зимой кожа на руках трескалась и сквозь трещины сочилась зеленоватая жидкость. Всё это сопровождалось болями, особенно по весне. Рукавиц не наденешь, не помоешь руки, как следует, после работы с трактором. Врачи посоветовали на курорт съездить, полечиться грязями.
В колхозе дали путёвку в Мацесту, названия такого никто и не знал. Дали, значит надо ехать. Путёвка была на 26 дней, целый месяц, Фёдор всё переживал, как тут Катя со скотиной одна справится, но жена заверила, что месяц ничего с ней не произойдёт.
Фёдор домой вернулся весёлым, с чистой кожей на руках, но Катя сразу почувствовала холодок между ними. Спрашивать побоялась, не хотела обижать мужа, но через неделю пришло письмо из другой области. Катя даже и рассмотреть не успела, Фёдор выхватил и бросил в топящуюся печку. Письма приходили каждые три-четыре дня. Катя отдавала мужу, не распечатывая, а тот жёг, не читая. Но однажды Катя не выдержала и прочитала, тайком от мужа. От прочитанного сердце замерло, писала какая то Людмила, сообщала, что беременна, уже четыре месяца, будет рожать, что очень надеется, что он приедет и не бросит её с ребёнком, тем более что сирота, помощи ей ждать не от кого.
Вечером Катя подсела за ужином к мужу и показала открытое письмо. Фёдор весь побелел, а потом неожиданно расплакался, как ребёнок, и поведал свою историю.
Людмила работала поварихой в санатории, на танцах, куда уговорили пойти мужики по столу, сразу подошла к нему и не отходила весь вечер. Все последующие дни она проходу не давала ему, Фёдор даже на танцы ходить перестал, сидел в комнате или гулял в парке. Людмила настойчиво караулила его повсюду, как потом оказалось, даже отпуск оформила, чтобы свободной быть. В предпоследний вечер у соседа по комнате справляли день рождения, немного выпили, Людмила, конечно, была там, всё подливала Фёдору. Проснулся утром, рядом спала Людмила.
Фёдор собрал вещи и уехал домой, чувствовал себя виноватым. Адреса Людмиле не давал, видимо, сама узнала в санатории, там же работала.
Катя не спала две ночи, рядом беспокойно ворочался Фёдор, даже не пытаясь прикоснуться к ней рукой.
Утром встала и велела Фёдору собираться к Людмиле, не гоже, чтобы у сироты ещё и ребёнок рос сиротой. Их дети выросли, она им всё сама объяснит, поймут. В словах и глазах жены была такая решимость, что Фёдор понял, обратного пути нет.
Уволился в колхозе, купил билет и поехал. Всю дорогу ругал себя, что послушался, но в глубине души понимал: Катя по-другому бы не поступила.
Катя же не плакала, просто как-то постарела, стала меньше ростом, никому ничего не рассказывала, на досужие домыслы отвечала, что так надо было.
Через три года в ворота постучали… Катя открыла глухие ворота и обомлела. У ворот стоял Фёдор, на руках держал маленького ребёнка, у ног робко жалась девочка. Все неухоженные, худые, что даже не могло быть и речи, чтобы захлопнуть дверь.
Пустив всех в избу, быстро поставила на стол имевшуюся в доме еду, а сама побежала затопить баню.
Пока топилась баня, Катя слушала печальный рассказ Фёдора. Людмила действительно встретила его с небольшим животиком, привела домой, сразу открыла бутылку, чтобы отметить приезд. В доме было всё неряшливо, посуда грязная, в огороде почти ничего не посажено. Фёдору это было нестерпимо, он в первые же дни поправил калитку, забор, закрепил рамы на окнах, заставил Людмилу прибраться, помыть посуду. На работу она ходила, он тоже устроился сантехником в ЖКО, жизнь начала устраиваться. Только по ночам Фёдор всё звал Катю, на что Людмила сердилась и едко замечала, что присушила его Катя, опоила.
Танюшка родилась маленькой, сморщенной, но Фёдор увидел на плече родимое пятно и сразу полюбил девочку. Водился с ней всё свободное время. Не прошло и полгода, как Людмила сообщила, что опять беременна. Решили, что пусть будет двое детей, так появился Вовка.
После рождения сына Людмила с катушек съехала, домой стала приходить пьяная, а то и вовсе не приходила. Фёдор, как мог, управлялся с ребятишками, пока однажды сердобольная соседка не поведала, что Людмилу уже дважды лишали родительских прав на троих детей, все в детских домах, так что хорошего ждать не надо.
В очередной запой Людмилы Фёдор уволился с работы, собрал ребятишек и уехал … к Кате. Он не просил принять его, только смотрел на неё и ждал её решения, готовый принять любое.
Катя посмотрела на родное любимое лицо, почувствовала нестерпимую боль в сердце. Она не помнила своих страданий, своих бессонных ночей, ей важно было, что родной человек снова рядом.
И вновь бабы в деревне увидели Катю молодой, с сияющими глазами, а дети не отходили от неё ни на шаг. Свои дети даже не стали спорить с матерью, сказавшей, что отец вас не бросал, когда маленькими были, а сейчас вон ребятишки нуждаются в помощи. Приняли…
Прошло ещё двадцать лет… Фёдор уже пять лет покоился на деревенском кладбище, а Катя души не чаяла в своих погодках, особенно любила дочку, которая и посвятила маме свою жизнь, да и сынок не огорчал.
Любовь умеет всё простить, только с любовью можно пережить любые трудности.
Галина Слепнёва
Мария Картазаева: «Это мой любимый город и мой любимый театр»
Актриса Чайковского театра драмы и комедии Мария Картазаева уже полгода работает в должности исполняющего обязанности художественного руководителя театра. Она возглавила театр в трудные для него времена, сохранила труппу и с большим оптимизмом смотрит в театральное будущее