«Пусть у моих ребят будет все хорошо»

Татьяна родилась в городе Чайковском. Всю свою сознательную жизнь прожила здесь. Училась в школе № 8. После школы закончила Чайковское педагогическое училище, потом педагогический университет. 4 года проработала учителем в своей родной школе и 10 лет — в школе № 11.
—    Татьяна, почему Вы решили уйти от обычных детей к подросткам, которых в обществе называют «трудными»?
—    Мы называем их «специальной категорией». Я почувствовала, что у меня еще есть потенциал и можно в какомто другом русле себя попробовать. Я — человек постоянно ищущий чтонибудь новое для себя, не останавливающийся на достигнутом. А школа уже начала меня затягивать, я почувствовала, что появилась какаято монотонность в работе. Возраст еще позволял мне пойти на службу (в ОВД берут до 35 лет), и я пошла. Тем более, что я 13 лет замужем за милиционером (муж уже 24 года работает в силовых структурах, сейчас контролером в «Госнаркоконтроле») и я эту службу знаю не понаслышке, а именно с той стороны, с которой ее нужно знать, когда идешь работать в «органы».
—    Как отнесся муж к смене работы?
—    Нормально. У нас состоялся семейный совет и я получила согласие (улыбается). В этом году нашему сыну Егору, ученику 6 класса 11ой школы, исполнилось 12 лет. Это была еще одна причина ухода из школы — ребенок стал более самостоятельным, не нужен стал такой тотальный контроль, как раньше.
—    Профессия Ваших родителей тоже както связана с милицией?
—    Нет. Родители у меня простые рабочие, а вот мы с сестрой — военнослужащие. Она — военный медик. 8 лет находится на службе в Чеченской Республике, работает старшей медсестрой в реанимационном отделении. Мы с ней постоянно поддерживаем контакт, она приезжает к нам в свой отпуск. Ее муж — тоже военнослужащий и находится там же, рядом с ней, служит в разведке. Вот такая у нас семья. Я одна только не была военной. На сегодняшний день практически военная, и скоро мое звание будет выше всех их (смеется). У нас первое звание дается через полгода. К своему бывшему профессиональному празднику Дню учителя я жду свое первое милицейское звание — лейтенанта.
—    В чем заключается работа инспектора по делам несовершеннолетних?
—    Мой участок — это 7 и 12 микрорайоны нашего города. В эти районы входят школы № 1, 12 и лицей «Синтон». Моя задача: вести профилактическую работу с детьми нашей «особой группы». Если на моей территории происходит какоето происшествие, то я работаю по его материалам на своем участке. Мы часто выезжаем в свои микрорайоны, и к нам ребята тоже приходят. Обязателен выход в семью подростка. Мы каждый месяц проверяем своих подучетников. Я знаю их всех и их родителей в лицо, знаю, где они живут, какой у них быт и условия проживания. Теперь это — мои ребята, как мой класс. Их у меня 18 человек: 14 мальчиков и 4 девочки. Самый младший из них учится в 4м классе. Пока мой участок наиболее благоприятный в плане подростковой преступности.
—    А какие участки у нас в городе более неблагоприятные в этом плане?
 

—    Наверное, это «Заринский» район и микрорайон «Текстильщик». Из этих районов больше ребят состоит на учете. С Александром Викторовичем Кустовым, единственным мужчинойинспектором по делам несовершеннолетних, мы делим Уральскую. У него район Уральской ближе к конечной остановке. Так там на учете состоят уже 30 человек. У меня район спокойнее. На селе у нас подучетников гораздо меньше, чем по городу. Может, потому, что там все на виду, все друг друга знают, ничего не скроешь. Там на детей в основном влияет социальная среда, потому что 50 % семей — пьющие, и дети уходят из дома от всего этого. Основное правонарушение здесь — алкогольное опьянение, чаще всего изза употребления пива.
—    Как люди воспринимают то, что Вы приходите к ним в дом?
—    Нормально. Когда подростка ставят на учет, мы знакомимся с родителями, объясняем им причину. Проговариваем, что нужно делать, чтобы их ребенка сняли с учета. Родителям хочется, чтобы
 
их чадо как можно скорее было снято с учета, поэтому наши посещения не вызывают у них шока. Они знают, что мы их контролируем.
—    Как Вас встречали первый раз?
—    Первая встреча у меня прошла без всяких инцидентов. Родители меня встречали очень доброжелательно, вплоть до приглашения за стол.
—    Что нужно, чтоб подростка сняли с учета в отделении по делам несовершеннолетних?
—    Нужно, чтоб прошел определенный срок. Около полугода, если это какойто единичный случай, произошедший с ребенком. Затем должна быть положительная характеристика с места учебы. Ну и чтобы со стороны инспектора и родителей не было никаких замечаний. Мы можем с соседями пообщаться, узнать, есть ли у них замечания к нашим подучетным. Бывает и так, что в 10 лет ставим подростка на учет и только в 18 снимаем, по достижении совершеннолетия.
 

—    Что с ним происходит дальше?
—    Потом он будет под контролем участкового уполномоченного милиционера. Мы ведь тоже по сути своей участковые, только мы отвечаем за подростковый контингент, а участковые уполномоченные — за взрослый. Конечно, у них больше работы, чем у нас, но у нас зато территории побольше. Мы сотрудничаем с ними, также контактируем с патрульнопостовой службой. В милиции все службы взаимосвязаны.
—    Бывает такое, что подростки, состоящие на учете в отделении по делам несовершеннолетних, не исправляются?

—    Это, конечно, бывает, но очень редко. Все равно они задумываются. Мы с ними постоянно беседуем, внушаем им, как надо себя вести, гдето жестко контролируем. Если они не исправляются — это происходит не по их вине. Если социальная среда в доме плохая, если родители пьют, то такого ребенка исправить очень сложно. А если семья положительная и идет контроль с нашей стороны и со стороны родителей, то такие дети поддаются исправлению. Наша работа включает в себя также приход в школу, общение с классными руководителями детей, социальными педагогами. Мы знаем проблемы ребенка в учебе, прогуливает он или нет. Идет постоянная совместная работа: семья, школа и мы. Вместе с родителями и школой мы решаем эти проблемы. Одному инспектору сделать это практически невозможно. Также с нами в одной упряжке работают сотрудники Центра социальной помощи семье и детям.
—    Изза чего подросток может попасть на учет в отделение по делам несовершеннолетних?
—    Если он совершил какоенибудь правонарушение или преступление. Правонарушение — это может быть распитие спиртных напитков. Или подросток просто может попасться в состоянии алкогольного опьянения. Самые распространенные правонарушения сейчас среди подростков — это драки и кражи. Есть у нас ребята, приговоренные к условному сроку. На них мы обращаем большее внимание: сильнее контролируем, больше общаемся. Хорошо, что сейчас есть сотовые телефоны. Мы можем позвонить им, спросить, как они живут, чем занимаются.
—    Какой Вы были в подростковом возрасте?
—    Я была беспроблемным ребенком. Мама часто вспоминает, какие мы с сестрой были. Если старшая сестра была шустрая, активная, подвижная, то я была очень спокойным и примерным ребенком. Со мной не было никаких проблем ни в плане учебы, ни в плане поведения. Но в тоже время я не была никогда тихушницей. Состояла в активе пионерской организации. Меня даже успели принять в комсомол в 15 лет, за какието заслуги, хотя всех принимали обычно в 16 лет. И я еще успела непродолжительный период побыть комсоргом школы, а потом комсомол развалился.
—    Что Вы считаете главным в своей работе?
—    Не падать духом. Надо быть терпимее, уравновешеннее, в какихто ситуациях даже напористее, чтобы добиться успеха в своей работе. Я стараюсь, чтобы эти качества у меня присутствовали. После того, как у меня появился сын, я жизнь свою пересмотрела, и вижу теперь ее немного с другой стороны — со стороны своего ребенка. Я стараюсь помочь своему подучетнику не как состоящему на у чете
 
подростку, а как своему ребенку. В некоторых ситуациях поступаю как мама, как поступила бы я по отношению к своему сыну.
—    Некоторые люди считают, что из таких детей ничего путевого уже не получится.
—    Я так не считаю. Они нормально заканчивают учебные заведения, по жизни устраиваются неплохо. Конечно, не стопроцентно. Такого не бывает. Так ведь стопроцентно и дети из благополучных семей не устраиваются. Вполне вероятно, что мои подучетники будут вполне законопослушными гражданами, нормально устроившимися в жизни.
—    Как Вы думаете, что толкает детей на преступление?
—    Незанятость, особенно в летнее время, поэтому в это период происходит вспышка преступлений. Изза социального неравенства, разделения на богатых и бедных, дети идут на кражи, изза бесконтрольности со стороны родителей.
—    Что может предотвратить совершение ребенком преступления?
—    Нужно, чтобы все категории детей могли посещать бесплатные кружки. Чтобы родители больше внимания уделяли своим детям, а не занимались только зарабатыванием денег. Сейчас родители думают больше о рыночных отношениях, а не о духовных по отношению к своим детям.
—    Дети сейчас с охотой посещают кружки?
—    Если их там ждут, если у педагога есть желание работать, а не просто зарабатывать деньги, то к таким людям дети идут с удовольствием. Это я уже поняла на своем ребенке. Если ему рады, то и он туда бежит с удовольствием. А если педагог приходит на работу просто отбыть время, то такие кружки распадаются мгновенно. Не успеют сделать набор детей в сентябре, как в октябре их посещают всего 34 человека. У нас в городе есть хорошие педагоги, которые могут организовать детей. Но гдето ставок не хватает, гдето оплата несущественная. А гдето люди, несмотря на маленькую зарплату, работают с душой. Мой сын Егор занимается каратэ в клубе «Самурай» у тренера Игоря Николаевича Тимофеева. Он с душой отходил год и планирует продолжить занятия. В течение 2х лет Егор посещает школу информатики. Это, конечно, платно, но мы не жалеем денег, даже несмотря на наши небольшие зарплаты. Также он с удовольствием занимается у Валерия Афанасьевича Сивкова в авиационном кружке на Станции юных техников. В этих трех местах, которые посещает сын, мы очень довольны руководителями. Я знаю, что многие наши подучетники занимаются в клубе «Самурай» у Тимофеева. Еще они с удовольствием занимаются туризмом. Каждый год в июнеиюле выходят на сплав вместе со Станцией детского и юношеского туризма и экскурсий. В этом году ходили на сплав по реке Чусовой. Я отправляла с ними своего сына. Я не боюсь, что мой собственный ребенок общается с моими подучетниками, что они его чемто испортят. Если ребенок воспитывается в нормальной среде, это не может на него повлиять. Напротив, они чтото хорошее могут от него взять, а он от них может научиться какимто положительным качествам.
—    Какие у Вас планы в работе?
—    Конечно, я одна не смогу снизить рост преступности, но буду стремиться к тому, чтобы мои подучетники не совершали больше правонарушений или преступлений. Я хочу, чтобы у тех, за кого я отвечаю, все было хорошо.