«Желаю дожить до моих погон»

По возвращении в г. Чайковский она поступила в Пермский государственный педагогический институт (сейчас — университет) на филологический факультет. Во время учебы в институте ее первый раз посетила мысль о том, чтобы пойти работать в милицию. Когда Алевтина Валентиновна проходила практику в школах, к ней тянулись «трудные» дети, она как будто понимала их лучше других учителей.
Окончив институт в 1976 году, Алевтина Жебалова попала по распределению в Фокинскую среднюю школу. Там она проработала учителем русского языка и литературы 3 года, пока ее не нашел тогдашний начальник инспекции по делам несовершеннолетних и предложил поработать у них. Алевтина Валентиновна согласилась не сразу. Тогда ей очень нравилось работать в школе. Позже на конференции для учителей она встретилась с Еленой Александровной Сальниковой, начальником отдела по делам несовершеннолетних и защите их прав при администрации Чайковского муниципального района, которая в то время тоже работала в инспекции по делам несовершеннолетних. И та еще раз предложила Алевтине Валентиновне поработать у них. И Жебалова согласилась. 14 лет она проработала инспектором по делам несовершеннолетних. С января 1994 года она перешла в следственный отдел и работала сначала следователем, потом старшим следователем, затем — начальником отделения. Отделение расследовало дела по несовершеннолетним и незаконному обороту наркотиков. С ноября 2004 года по сегодняшний день Алевтина Валентиновна работает в должности начальника отделения дознания.
— Сложно было начинать работать в отделении дознания?
— Да, достаточно сложно было втягиваться, так как 7,5 года я проработала в следственном отделе, и там мое подразделение расследовало дела других категорий. В дознании специфика немного другая, требования прокураторы различаются. Сейчас, по прошествии 3‑х лет, стало легче, но в связи с изменениями от 9 июня 2007 года в уголовно-процессуальном кодексе (УПК) появились другие сложности.
— В чем заключается работа отделения дознания?
— Отделение дознания расследует уголовные дела небольшой и средней тяжести, следствие по которым необязательно. Это побои, истязания, угроза убийством. В связи с изменениями в УПК у нас круг обязанностей расширился, и увеличился объем работы. Если раньше мы не занимались «темными», нераскрытыми преступлениями и угонами, то сейчас мы их расследуем. Потерпевшие иногда пишут заявления, а потом хотят отказаться от них, отказываются проходить судебно‑медицинскую экспертизу, приходить на допрос, потому что они уже примирились с подозреваемым. Например, жены пишут заявления на мужей об угрозе убийством. А потом отказываются от заявлений, не хотят по повесткам приходить в отделение дознания. Их приходится искать, насильно приводить и оформлять приводы. Если человек подает заявление, то возбуждается уголовное дело, и обратного хода нет. Если он начинает менять показания, говорить, что ошибся, наговорил на подозреваемого, то в таком случае должно возбуждаться уголовное дело на заявителя за заведомо ложный донос.
— Чем Вы увлекаетесь помимо работы?
— Раньше было хобби — вязание, сейчас я увлекаюсь разведением цветов. До недавнего времени у меня дома вообще не было цветов. Я их забывала поливать, они у меня высыхали, поэтому я перестала их выращивать. Потом подросла моя дочь и сама начала заниматься комнатными растениями. Теперь у меня дома много цветов, да и в кабинете их достаточно. Когда я пришла в этот кабинет, здесь не было ни единого цветка. Еще у меня есть садовый участок, где также растет много разных цветов.
— Ваши дети тоже связали свою жизнь с работой милицией?
— Да. Моя дочь окончила юридический колледж, а потом и филиал Нижегородской юридической академии, который находится в Перми. Уже 2 года работает инспектором по делам несовершеннолетних. В этом году вышла замуж, переехала в Ижевск и перевелась туда. Так сложились обстоятельства, что она повторяет мой путь. Сын Алексей после армии пришел в милицию, работает здесь уже 8 лет. Заочно окончил Нижегородскую юридическую академию. Сейчас работает оперуполномоченным в отделе по борьбе с экономическими преступлениями.
— Помимо милицейской, какой работой вы бы еще смогли заняться?
— Педагогической. Ведь в школу я тоже пошла по доброй воле. Моя соседка Ольга Николаевна была учительницей начальных классов. Подростком мне нравилось ходить к ней, рассматривать тетради учеников, помогать. С детьми у меня отношения ладились. Если бы я не пришла в милицию, то до сих пор бы работала учителем. В Фокинской школе меня до сих пор помнят. Мои бывшие ученики, которых я довела всего до 6 класса, до сих пор общаются со мной и приглашают на вечера встреч.
— Чем отличается женщина‑милиционер от мужчины‑милиционера?
— По молодости нам говорили: «В милиции женщин нет — есть офицеры». Женщина выполняет все те же функции, что и мужчина: так же приходится дежурить сутками, выезжать на место преступления, делить все тяготы наравне с мужчиной. Я, в общем-то, всю жизнь так и работала. Сейчас настали другие времена. Начинают считаться с женщинами — сотрудниками милиции, давать им иногда поблажку. В наше время такого не было. Я считаю, что женщин в милиции не должно быть. По идее, это мужская профессия. Сейчас в милиции очень много женщин. Они хотят идти работать в милицию. Женщинам, которые приходят устраиваться на работу в отделение дознания, я всегда задаю вопрос: «Зачем?». Если меня не устраивает ответ, я отказываю. У человека, решившего посвятить себя профессии дознавателя или следователя, должны быть чутье, интуиция, понимание того, за что берешься. Идет отсев тех людей, которые не представляют, куда они идут, или не понимают, чем они будут заниматься. Я пришла в следствие сознательно. Когда я села за стол следователя, я поняла, что это мое, мне надо было это сделать с первого дня работы в милиции. Я себя здесь увидела. Мне приходилось расследовать групповые, многоэпизодные дела. Мне нравилось это делать. Запомнилось мое последнее дело 1997 года в должности следователя, на 32 эпизода: в основном грабежи, разбойные нападения, кражи. Злоумышленник вовлек в преступную деятельность своего несовершеннолетнего племянника. Он ни в чем не признавался, и нужно было доказать все 32 преступления, которые он совершил, следственным путем. Его осудили на 12 лет лишения свободы. Мне было интересно, был азарт. Без азарта к делу даже нечего и работать. Мне нравились такие дела, когда преступник ни в чем не сознавался, и надо было доказывать вину следственным путем.
Сейчас люди приходят устраиваться на работу в милицию и не знают — зачем им это надо: «Мне сказали прийти к вам». Начинаешь беседовать, спрашивать: «Вы хоть читали о сотрудниках милиции, о дознавателях?» — «Нет» — «Тогда зачем вам все это нужно?» Человек даже не представляет, чем он будет тут заниматься. Должно быть призвание, какие-то данные природой качества. Если этого нет, такие люди не задерживаются. Они просто себя здесь не находят. Умение общаться, контактировать с людьми, понимать людей — это самое главное в нашей работе. Эти качества должны быть присущи как следователю, так и дознавателю. Если ты не находишь общий язык со свидетелем, потерпевшим, если у вас какие-то конфликты, то ничего хорошего из этого не выйдет.
— Какая профессия в милиции легче дается женщине?
— Работа следователя и дознавателя — это более подходит женщине, поскольку много приходится заполнять процессуальных бумаг. Такие качества как усидчивость, внимательность, скрупулезность свойственны больше женщинам, нежели мужчинам. Поэтому, наверное, в следствии, как и в дознании, практически одни женщины. Те мужчины, которые к нам приходили, просто не выдерживали такого большого объема оформления бумаг. Еще надоедает однообразие. Ведь статьи у нас одни и те же. Если дело по угрозе убийством, меняется только орудие — нож, топор и т. д. Для такой работы нужно иметь еще терпение, выдержку и крепкую психику. Если этого нет, то ты никогда не найдешь контакта с людьми.
— Как Вам удается устанавливать контакт с разными людьми?
— Помогает жизненный опыт, опыт работы с несовершеннолетними, с неблагополучными семьями. При работе в следствии тоже с каждым нужно было найти общий язык — со свидетелями и с потерпевшими. Педагогическое образование и работа в школе тоже многому научили. Когда я работала в следствии, я находила со всеми общий язык и помогала и сейчас помогаю своим подчиненным. Я разговариваю с подчиненными, с потерпевшими или свидетелями. И после разговора со мной они начинают нормально друг с другом контактировать. Я всегда говорю подчиненным, что при общении с людьми на первом месте должны быть терпение и выдержка. Надо поставить себя на место потерпевшего или свидетеля. Никому бы не понравилось, что его десять раз вызывают и спрашивают одно и тоже, это выводит из себя человека. Если мы допускаем себе вызывать и опрашивать неоднократно одно и то же лицо, то давайте будем очень терпеливыми.
— В каком коллективе легче работать: в мужском или в женском?
— В чем-то в женском легче работать, в чем-то — в мужском. Коллективы у нас совершенно разные и функции выполняют разные. Например, в уголовном розыске практически нет женщин. Надо считаться с тем, что у женщины есть семья и дети. И в то же время она должна основную часть жизни проводить на работе.
— Что бы Вы хотели пожелать своим сотрудницам в праздничный день?
— Коллектив у нас молодой, энергичный, все дисциплинированные, с повышенным чувством ответственности. Высоких результатов оперативно-служебной деятельности достигли заместитель начальника отделения дознания старший лейтенант Ольга Александровна Соловьева, старший дознаватель майор милиции Елена Андреевна Васецкая, старший дознаватель лейтенант милиции Ольга Михайловна Мирзанурова, дознаватель младший лейтенант Татьяна Андреевна Зубкова, дознаватель младший лейтенант Елена Николаевна Батяева. Отделение дознания в этом году неплохо справляется со своими служебными задачами, которые перед нами ставит ГУВД. Я бы пожелала своим сотрудникам набраться терпения, выдержки в сложившейся ситуации с изменениями в работе отделения дознания, чтобы они все это вынесли на своих хрупких женских плечах. Чтобы берегли свою нервную систему, свое здоровье, поскольку им еще нужно воспитывать своих детей, не забывать, что у них еще есть мужья. Не перекладывать свое плохое настроение на семью. Меня этому научила жизнь. Чтобы у них был покой в семье, нужно уметь владеть собой. Понимаю, что это приходит с опытом. Желаю им побыстрей набраться этого опыта. Не забывать, что в жизни есть не только плохое, но больше хорошего. Чтобы в праздничный день у них было только веселое настроение, чтобы в этот день они забыли о своих неприятностях на работе, вспомнили только хорошее. Успехов им в дальнейшей службе и дожить до моих погон.