Федор

Ранним утром Федора разбудило щебетание птиц, и он на мгновение ощутил блаженство. Солнышко уже выглянуло, и иней на листве и на ветвях деревьев сверкал волшебной красотой. Федор вылез из своего лежбища и стал разминать затекшее тело, одновременно любуясь красотой и глубоко вдыхая травяной аромат.
Немного перекусив, он начал углублять нору, чтобы не замерзнуть в зимние холода. Убежище получилось очень хорошим. Снаружи нора как нора, узкая, чтоб только прополз человек. Через полтора-два метра не очень большое помещение, где можно спокойно вытянуться, лежа на полу, а встанешь — головой потолка не достать. Стены и потолок укреплены нетолстыми бревнами. Даже не верится, что за каких-то три-четыре дня можно соорудить такое жилище.
Этими ночами Федор спал как убитый. Ни сны, ни лесные шорохи и скрипы не мешали ему, он отдыхал и душой, и телом. Хотя Федору стукнуло уже пятьдесят лет, он был строен и очень силен.
По истечении нескольких дней Федор решил обойти окрестности своего пристанища. Он собрал свое ружье и с утра отправился бродить. С восточной стороны опасаться было нечего, там находилась Кама, поэтому он пошел в противоположную сторону, на запад.
Неосознанно, инстинктивно его все же тянуло к родным местам, к своему дому. Пройдя километров двенадцать, Федор вышел на дорогу, по которой часто ездил на своем Буяне, карем жеребце. Что же теперь с ним? Заездили, наверное, в колхозе. Работы полно, а накормить скот нечем: ни сена, ни соломы, ни тем более хлеба. Буян был хорошим надежным помощником, поэтому Федор кормил его очень хорошо. Уж овес-то всегда был в его торбе. А сено — самое хорошее, самое едкое. И вода ключевая! Так раздумывая, Федор все ближе подходил к дому.

— На какой хрен вас держат?! Дали такие полномочия, а вы, скоты, не можете поймать мне этих четырех беглецов. Они не могли далеко уйти и будут крутиться возле своих деревень. Ищите, ловите, иначе сами пойдете под суд! — так давал наставления начальник НКВД Еловского района своим подчиненным.
Это были молодые, от двадцати пяти до тридцати лет, здоровые парни из бедных семей, как правило, не привыкшие работать. Умом они тоже не очень блистали и почти все любили горячительные напитки. Они вышли из кабинета начальника понурыми и направились к привязи, где стояли их кони.
— Ну, что будем делать? — спросил один из них.
— Что-что? Ловить их надо, иначе самих посадят, а мне сидеть неохота, — процедил сквозь зубы другой.
— Значит, надо объединяться и устраивать засады, — злобно ответил ему третий, небольшого роста. — У меня на участке скрывается Егор Жуланов, но я знаю, что ночью он спит дома, давайте устроим ему засаду в первую очередь. А потом и других переловим.
Все пятеро отвязали коней и направились в одну из деревень Еловского района. Ехать надо было далеко, около сорока километров, поэтому они торопили своих коней, чтоб успеть хотя бы к сумеркам.
Было уже темно, когда они подъехали к месту назначения. Лошади еле плелись. От них шел пар и пахло потом.
— В деревню не заезжаем, лошадей оставляем в лесу, — сказал один из милиционеров.
Остальные молча согласились. Ездоки спешились, привязали коней к поваленной осине и пошли огородами в деревню. Они без труда нашли огород Егора и подошли поближе к строениям.
— Двое к стогу, а мы за амбар, — скомандовал один из них. — И смотрите, сидеть тихо!
Разделившись на две группы, милиционеры скрылись в темноте. В деревне воцарилась такая тишина, как будто бы это и не деревня вовсе, а старое, всеми забытое кладбище. Из-за леса стала подниматься огромная темно-красная луна, постепенно освещая все новые и новые уголки огорода. Вот уже стали видны печные трубы соседних домов, из которых валил светло-серый густой дым вперемешку с паром. Вдруг среди этой тишины раздался сухой щелчок. Егор упал на землю и притаился.
Как же так? Он несколько раз приходил домой, перелезал через забор — и ни одна жердь не сломалась. А тут, на тебе, хрустнула. Он еще полежал немного, а потом встал и направился к амбару.
— Стой, контра, убью!
Егор резко прыгнул в тень амбара и тут же почувствовал тупой удар в затылок. В глазах засияли разноцветные искры, ноги сделались как ватные, и он тихо стал оседать на землю.
— Ты же его убил, — закричал Игоня.
— Одной сволочью меньше будет. Была б моя воля, всех перебил бы.
— Ну и гад же ты, Максим. — Игоня схватил милиционера за грудки. — Твой отец всегда уважал Егора, а ты что делаешь?!
— Стой, — кто-то схватил Игоню сзади, — не связывайся с говном, иначе и тебя под суд отдадут.
— Что ты сказал? — заорал взбешенный Максим. — Да я вас! Я вас всех сдам, на хрен, начальнику!
— Тише ты, тише, — успокоил их здоровенный на вид Андрюха. — Надо думать, куда мы арестанта денем.
— Давайте в сельсовет увезем, там переночуем и наутро — в район.
Двое схватили Егора подмышки и потащили через огороды в лес, туда, где оставили лошадей. Глубокой ночью они добрались до сельсовета, бросили Егора на пол и сами свалились от усталости тут же на полу.
Федор остановился и стал прислушиваться. Ему показалось, что он слышал какие-то голоса. Ну, как же он раньше не догадался, что по дороге мог кто-то идти или ехать. Так и есть, ветер донес до него запах лошадиного пота. Этот запах Федор знал с самого детства, поэтому не мог ошибиться. Федор быстрыми шагами направился в густой ельник, росший неподалеку от дороги, и залег в нем. Через несколько минут он услышал отчетливые мужские голоса. Один голос ему показался знакомым. Ну, конечно же, это был голос Игони. Да-да, того молодого милиционера, который предупредил Федора, что его должны арестовать и что ему надо бежать. Федор хотел было уже выйти из своего убежища, но вдруг он увидел троих всадников. Двое ехали впереди, третий чуть сзади. Игони среди них не было. Федор спиной вклинился в колючие еловые ветки и затаил дыхание. Но сердце стучало так, что он испугался, а вдруг всадники услышат его биение. Когда трое всадников уже поравнялись с Федором, он увидел поодаль еще двоих. Среди них и был его спаситель Игоня. Когда опасность миновала, Федор встал и решительно направился в сторону своего логова. Сегодня он понял, что ему нечего делать в своей родной деревне.