Венгрия – с первого взгляда

И вот, растворившись в проспекте Тёкёли, скромница Гизелла при этом не исчезла, а, как и многие улицы Будапешта, вдруг расширившись, превратилась в Хермину, имеющую уже совершенно другой характер. О смене этой просигналило первое же угловое жилое здание, по стилю напоминающее модерн, но с виду простое, мощное и массивное, как крепость, хотя сложное по плану, асимметричное, с округлым алькежем, прямоугольными ризолитами, лоджиями, кружевными балконами. Напротив него — квадратная пустошь, оставшаяся от разбомбленного во Вторую мировую здания — в Будапеште сохранилось много подобных пробелов.

А вот за ним сразу же начинает радовать глаз игра разнообразных красночерепичных крыш… Но, прежде чем отправиться в глубь по Хермине, может, стоит здесь, на перекрестке двух проспектов, где сливается темно-синий поток автобусов и темно-красный троллейбусов, рассказать о будапештском общественном транспорте.

Интересно, что каждый вид городского сообщения здесь имеет свой цвет. Об автобусах и троллейбусах уже понятно. При этом первый автобусный рейс был запущен здесь аж в 1915 г., а сейчас насчитывается 200 маршрутов. С троллейбусами поскромнее — они с 1933‑го и всего-то 15 маршрутов. И те и другие на основе «Икаруса», то есть отличаются друг от друга только, опять же, по цвету и, конечно, наличию «рожек» сверху.

Но настоящие патриархи среди наземного городского транспорта в Будапеште — трамваи. Все они желтые. Но по форме есть две разновидности: старые квадратные, чем-то похожие на пермские, и современные с более обтекаемой формой. Курсируют по столице Венгрии с 30 июня 1866‑го, а под электричеством — с 1887 г.

Теперь о будапештском метро. «Фёльдалатти» (подземка) чуть помоложе трамваев, но зато одно из старейших в мире (после лондонского и стамбульского) — первая его линия была запущена под центральным проспектом Андраши в 1896 г., когда на Урале еще только строились первые железные дороги. Линия эта неглубокая: просто спускаешься по ступенькам, как в подземный переход, и сохраняет колорит старины. Всего здесь три разноцветные линии, но с уже настоящей эскалаторной глубиной. Общее количество их станций — 40, и только три из них в гористой Буде. Вагоны тоже нескольких типов: есть старые, подобные московским, и такие же изношенные, и абсолютно современные, блистающие. Иногда подземка «выпрыгивает» на поверх-ность, тогда ее станция совпадает с площадкой электрички, как, к примеру, на «Кёбани-Кишпеште», где один из самых крупных остановочных комплексов, включающих посадку на автобусы.

Электрички тоже активно используются будапештцами для перемещения внутри города, я сам дважды уже ездил на них. Они абсолютно отличаются от российских, особенно внутри, где мягкие удобные кресла сгруппированы во что-то подобное открытым купе. Здесь просторнее и светлее за счет больших окон. Также в городе есть фуникулер и канатная дорога, но до них я еще не добрался — они в Буде.

Общественный транспорт Будапешта, по сравнению с Россией, достаточно дорогое удовольствие. Кондукторов здесь нет. Билеты, общие на все виды транспорта, кроме электричек, продаются в кассах (можно сразу пачкой) и компостируются при входе. Зато контролеров — тьма-тьмущая, на каждой станции метро по два-три на один компостер. Периодически заглядывают они и в автобусы, в сопровождении полиции, так как горячие венгры могут устроить потасовку, и довольно жестокую, так как штрафы тоже солидные.

Снова Хермина. Я подошел к этому красночерепичному разнообразию с желтыми стенами и белым вензелем под крышей и надписью «Zag-Zug» над входом. Этот особняк — вилла известного в свое время коммерсанта, государственного секретаря по вопросам торговли Пола Липтака, построенная в 1925 г., — был только началом. Сейчас здесь филиал районного дома культуры. Интересно, что у каждого примечательного с точки зрения венгров здания на Хермине есть табличка с его старинным фото и краткой справкой. Потом я прошел мимо незатейливых добротных домов постройки 30‑х годов, тип уже знакомый по началу Гизеллы. А вот затем началось для меня нечто головокружительное…

Мне, жителю промышленного Урала, не особо избалованному архитектурными красотами, но получающему максимальное удовольствие от их созерцания, такое их обилие было чем-то запредельным… Каждый обычный жилой будапештский дом в Перми сразу бы вошел в ранг памятника, но местные жители, выросшие в таком их изобилии, просто не замечают этого. Для них они нечто обычное, заурядное, ведь перед глазами периодически предстают и значительно более привлекательные сооружения, как, например, Парламент… Но я-то подобного еще не видел, это было еще делом будущего, поэтому был в полном восторге от того, что оказалось предо мной, и постепенно начал впадать в эйфорию… Вокруг меня все кварталы, дома и еще голые, но очень графичные и словно специально романтически прихотливо изогнутые ветви деревьев — то есть весь Будапешт – начали кружиться под легкий мотив то ли штраусовского, то ли кальмановского вальса… Так вальсировать с Будапештом, как выяснилось, можно бесконечно… Это даже несмотря на то, что некоторые в прошлом красивейшие здания почернели от времени, поблекли, их штукатурка и орнаменты облупились, лепнина осыпалась…

Причина этого еще и в том, что за фасадами следят сами владельцы — дома обычно находятся в частной или, как у моей хозяйки, в коллективной собственности, а чем сложнее оформление — тем дороже его восстановить, поэтому часто заурядные здания здесь выглядят лучше шедевров.

Все это касалось перекрестка, на который я вышел, — еще одна «женская» улочка — Ида. Перед перекрестком был особняк стиля модерн, от которого остались лишь следы былой красоты. А вот напротив него шикарный особняк шляпных фабрикантов Эрнё и Артура Шанненов, построенный в 1914 г. по проекту Дюлы Дюкича, несмотря на запущенность, просто не мог не сохранить своего обаяния. Это были формы, повторяющие элементы чистого барокко: башнеобразные алькежи по углам завершались шлемовидными чешуйчатыми маковками; большая полукруглая терраса, обрамленная витой изогнутой решеткой, и такой же балкон. Здесь была масса изысканных и неожиданно сцепленных архитектурных находок: прямоугольные ризалиты и высокие стройные полуколонны, большие полукруглые мансарды и одновременно стильный мезонин с окном-иллюминатором, обрамленном гирляндой и двумя ростовыми классическими статуями. Даже циферблат…

За этим особняком, первый этаж которого был выставлен на продажу, протянулся вглубь квартала до другой улочки — Илки — дворец уже в стиле венского сецессиона. Я не смог удержаться и отклонился в его сторону. Это была «Шулер-вилла», сейчас здесь филиал Гёделлёского института повышения квалификации инженеров, как гласит рельефная надпись вдоль большого циркулярного окна над входом. И словно отголоски его — на ризалитах и высоких аттиках разнообразные по размеру круглые окна. Но все тоже в достаточно печальном виде.

Вообще, интересна в плане архитектуры вся Илка, но я поспешил вернуться на Хермину, чтобы не сбиться с пути — все-таки первый раз в незнакомом иноязычном городе. А передо мной вразвалочку шел, выгуливая болонку и наслаждаясь моментом и улыбаясь солнцу, благообразный пожилой венгр в берете. В Будапеште вообще, как оказалось, очень много любителей собак. В определенное время суток и в определенных местах они просто на каждом шагу, и породы самые разнообразные. А вот кошек почти не видел, как и бродячих собак, по крайней мере в центральных районах.

А Хермина продолжала радовать. На этот раз было большое (на весь квартал) серое здание с резко вырастающей, как одинокая гора над плоскостью центральной части, трапециевидной двускатной черно-черепичной крышей в каком-то народно-средневековом замковом духе. Ее было видно даже с Гизеллы. Оказалось, это не замок и даже не дом культуры, а… районная больница. Здание 1912 года, построенное как Дом слепых. Самое курьезное, что в нем вместо слепых оказался первый в Зугло кинотеатр, но по какой-то великой иронии получивший название «Гомер» (если кто забыл: это древнегреческий слепой рапсод, которому традиция приписывает «Илиаду» и «Одиссею»).

Любой гражданин Венгрии с рождения получает индивидуальный медицинский номер-карточку на всю жизнь. До трудоспособного возраста он находится на попечении государства, как и пенсионер от бюджета. Но когда появляется доход, гражданин обязан периодически отчислять на свой номер определенную сумму, за что ему обеспечивается бесплатное лечение и скидки на платные медуслуги. Если же отчислений давно не поступало, номер не исчезает, но уже не обслуживается. При этом врачи государственных структур имеют право параллельно практиковать и как частные.

Следующий квартал был занят еще одним «дворцом» 1901‑02 годов, на этот раз в стиле сецессион венгерской национальной разновидности, разработанной Эдёном Лехнером. Я потом подробнее напишу об этом замечательном мастере. Здание это очень привлекательно благодаря необычным чередующимся круглыми, сердце- и колбообразным аттикам, очерченным кирпичными линиями. От этого оно кажется коронованным. А за этой «короной» виднеются черепичные пирамиды и два изысканной формы купола. Использованы два цвета: основной — светло-серый, а на цоколе, полуколоннах, вазообразных пинаклях, многочисленных лизенах и карнизах, задающих ритм и ощущение гармоничной нарядности, торжественности, — кирпично-красный. Над орнаментированным боковым входом — два пилястра с рельефами сов.

Я никогда бы не догадался, что здесь. Оказалось, с одной стороны — общеобразовательная школа, а с другой (с широкой улицы Айтоши Дюрера) — гимназия. Обе они наследницы женской гимназии им. королевы Эржибеты, основанной как институт девиц в 1868 г. Янкой Цирцен (пионером венгерского женского образования, встречавшейся с императором Францем Иосифом и писателем Кальманом Миксатом).

В Венгрии вот уже примерно лет десять существует двенадцатилетнее обучение. Начинается оно с шести лет и имеет две ступени: общеобразовательная школа до восьмого класса и гимназия для полного аттестата зрелости. Причем школьник имеет право перейти в гимназию (согласно своим и родительским устремлениям и, конечно, способностям) из четвертого, шестого или восьмого класса. Обучение в гимназии считается более качественным и часто имеет дополнительные специализации. Также после восьмого класса можно пойти по пути среднепрофессионального обучения. Ведь в Венгрии даже уборщица должна иметь документ-допуск о должной подготовке.