«Багратион»: реванш за 1941-й

Нельзя не обратить внимание на суровую символичность этой стратегической операции во многих ее проявлениях. Прежде всего, сама дата начала сражения должна была напомнить и друзьям, и врагам о том, что пришел час расплаты за вероломное нарушение границы трехгодичной давности и неспровоцированную агрессию.
Имя Петра Ивановича Багратиона операция получила тоже не случайно: русский полководец много воевал в этих местах в начале Отечественной войны 1812 года. Его 2-я Западная армия располагалась под Гродно, а затем, ведя упорные арьергардные бои, отходила к Бобруйску, Могилёву, Салтановке, пока не соединилась под Смолен-ском с 1-й Западной армией.
Названия задействованных в операции фронтов, как и их число, не оставляло сомнений в решительности намерений Ставки ВГК в кратчайший срок покончить с противником там, где он считал себя хозяином долгих три года. В 1941‑м эту землю оборонял один фронт — Западный, а к ее освобождению были привлечены войска всех трех Белорусских фронтов: 1‑го (командующий генерал армии К. К. Рокоссовский), 2‑го (генерал армии Г. Ф. Захаров) и 3‑го (генерал-полковник И. Д. Черняховский), а также 1‑го Прибалтийского фронта (генерал армии И. Х. Баграмян). К операции по освобождению Белоруссии привлекалась и Днепровская военная флотилия. Всего советское командование сосредоточило здесь 2,4 млн солдат и офицеров, 36,4 тыс. орудий и минометов, 5,2 тыс. танков и самоходных орудий, 5,3 тыс. боевых самолетов.
Был и пятый «фронт» — партизанский: к началу операции на оккупированной территории республики действовало 14 партизанских объединений общей численностью 143 тыс. человек, кроме того, в борьбе с оккупантами участвовало 60 тыс. подпольщиков.
Да, это был не сорок первый… Ставке ВГК удалось обеспечить двукратное преимущество в живой силе и трех-пятикратное — по основным видам боевой техники. Немецкая группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Э. Буш, затем генерал-фельдмаршал В. Модель) насчитывала 1,2 млн человек, 9,5 тыс. орудий и минометов, 900 танков и самоходных орудий, 1350 самолетов.
Белорусская наступательная операция показала, насколько выросло отечественное военное искусство. Начать с того, что гитлеровское командование так и не смогло точно определить, в какие сроки и на каком участке фронта Красная Армия будет наступать летом 1944 г. Средствами маскировки и умелой дезинформацией удалось прикрыть развертывание огромной группировки войск (четыре общевойсковые, две танковые и воздушная армии, соединения Войска Польского, а также 11 авиационных, пять танковых, два механизированных, четыре кавалерийских корпуса, десятки отдельных частей) и настолько дезориентировать врага, что тот до самого последнего дня был уверен: с нашей стороны первый летний удар последует на Украине или в Карелии, но не в Белоруссии.
Нестандартно, изобретательно действовали и наши полководцы. Вот мнение по этому поводу генерала армии М. А. Гареева: «Много было поучительного в обеспечении скрытности подготовки операции и внезапности действий. Например, К. Рокоссовский и И. Баграмян на некоторых направлениях наносили удары на самых трудных участках местности и добивались успеха только потому, что противник этого не ожидал. Особенно отличился творчеством и изобретательностью самый молодой командующий фронтом И. Черняховский. Он все делал не по стандартным правилам военного искусства, а так, чтобы его действия в максимальной степени учитывали особенности сложившейся обстановки и были неожиданными для противника».
Значительно более умелыми, чем ранее, были действия по выбору направлений главных ударов фронтов, участвовавших в операции, и по координации их взаимодействия. Одна фронтовая наступательная операция перерастала в другую (из них наиболее удачными были Витебско-Оршанская, Могилёвская, Бобруйская, Минская и Вильнюсская), а в целом все они сложились в общее стратегическое наступление, давшее столь значительные результаты.
На территории Белоруссии, словно в возмездие за «котлы» 1941 года, были окружены и уничтожены несколько крупных немецких группировок. Особенно впечатляющим было окружение восточнее Минска соединений 4-й и 9-й немецких армий численностью свыше 100 тыс. солдат и офицеров. 3 июля красное знамя взвилось над столицей Белоруссии Минском.
Продвинувшись на запад до 550‑600 км, советские войска полностью уничтожили 17 дивизий и 3 бригады врага, а 50 дивизий лишились более половины своего состава. Гитлеровцы потеряли убитыми, ранеными и пленными около 670 тыс. человек. Генерал Х. Гудериан, в те дни генеральный инспектор бронетанковых войск, не скрывал: «Группа армий «Центр» была уничтожена. Мы понесли громадные потери — около 25 дивизий».
В результате сражения были созданы благоприятные предпосылки для наступления на львовско-сандомирском направлении, в Восточной Пруссии и для последующего удара на варшавско-берлинском направлении, чем Красная Армия не преминула воспользоваться.
Наши потери, хотя теперь и не шли в сравнение с немецкими, были все равно тяжелы — около 178 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
Размышляя о суровой символике операции «Багратион», нельзя не вспомнить и о том, как была отмечена крупнейшая победа на белорусской земле. 17 июля 1944 г. 57 тыс. немецких военнопленных, захваченных под Минском, прошли под конвоем по улицам Москвы. Как докладывал нарком внутренних дел Л. Берия в ГКО, колонны битых в Белоруссии вояк двигались под выкрики москвичей: «Смерть Гитлеру», «Смерть фашизму», «Сволочи, чтобы они подохли», «Почему вас не перебили на фронте». В то же время население вело себя дисциплинированно, никаких эксцессов не произошло. «Улицы города по прохождении колонн военнопленных были соответствующим образом очищены и промыты», — завершал свой доклад нарком.
Это был наш — тоже символический — ответ противнику, в свое время наметившему торжественный марш своих войск в поверженной советской столице. Что ж, прошли…