Астрахань: восточная сказка в европейском обличии

«Недалеко до Смирны и Багдада»
Этот город для меня как-то выпадает из общего ряда волжских и камских городов. Астрахань чем-то схожа с Казанью, скорее всего, открытостью своей равнинно-островной территории, а через это неким единением с Волгой. Река как бы без препятствий крутых склонов перетекает в городские кварталы, город становится рекой, а река городом, собирая свои силы в протоках и каналах.
И, конечно, с Казанью роднит наличие кремля — это обязательно добавляет любому городу своеобразную сказочность, эпичность. Город с кремлем всегда будет выделен среди своих братьев и сестер, как избранный историей-судьбой венценосец. Также сближает их похожесть ранней, еще до-русской, самостийно‑ханской истории, и, безусловно, их женская природа. Но если Казань все больше обретает черты столицы и властительницы отдельного народа, то Астрахань теперь всегда уже будет ассоциироваться только с какой-то смутной, но красивой восточной или южной легендой, каким-то полумифическим преданием. Причем оба города по застройке, по внешней оболочке и материальному наполнению – полностью российские и советские.
Но если в Казани это восточное начало привносится больше извне, по политическим соображениям, то в Астрахани… даже не знаю, что это… Видимо, здесь сам воздух, само небо такие… Да, само средоточие ее души…  Оно-то и проступает сквозь пусть великолепные, но все-таки традиционно‑европейские фасады и обволакивает тебя каким-то восточным волшебством. Про Астрахань хочется говорить строчками Мандельштама: «…Недалеко до Смирны и Багдада, \ Но трудно плыть, а звезды всюду те же».
Хлеб-соль, арбузы-дыни
Первым, что нас встретило, была большая груда арбузов и дынь, вываленных шустрыми кавказцами прямо к причалу перед трапом. Но мы были не просто туристическим теплоходом. Нас встречали как участников фестиваля представители администраций. Можно только предполагать причины, но подоспевшие представители порядка быстро национализировали этот зеленый курган, и он каким-то образом безвозмездно перекочевал на борт «Козьмы Минина» в свободный доступ его пассажиров.
А чуть выше груды уже на самой набережной нас ждали дети в национальных костюмах с хлебом-солью. За ними простиралась просторная и уютная набережная со стильными меандровыми бортиками, ретро-фонарями с подвесными цветниками и витающими где-то в дали над невысокими зданиями островком башен и маковок. Открывал набережную бронзовый маленький чистильщик обуви из начала прошлого века. И, главное, ни намека на осень — мы снова окунулись в лето.
На встречу с городом!
В Астрахани мы стояли целый день, поэтому и не спешили. Долго ждали выступления, раскачивались. А я был в нетерпении и сбежал до кремля по ул. Лейтенанта Шмидта между красивых старинных фасадов. Минут через пять из-за пафосного угла с ионическим портиком (Департамента суда) наконец показалась коренастая прямоугольная белая башня под высоким черным деревянным шатром с дозорной площадкой на макушке и флюгером-флажком. Напротив нее через зелень парка желтела другая башня — сталинская. Как же первая из них тянула меня к себе! Но пришлось вернуться — каждую минуту могло начаться выступление. К тому же впереди было еще, вроде бы, много времени… Думалось — еще успею. Но увы, каким бы ни был его запас — все равно его не хватает для полного счастья, хочется еще и еще… Но об этом дальше.
Но вот выступление позади. И я в очень приятном предвкушении отправляюсь уже целенаправленно в кремль. И снова с Лилей, поэтому для меня на образ города очень органично наложились мягкие восточные черты этой жизнерадостной правнучки степных кочевников. Теперь мне Астрахань представляется только с ее лицом. Еще вчера мы посмотрели на ноутбуке карту и достопримечательности. Кое-что я записал в свой мозг, то есть был во всеоружии. К кремлю пошли по уже разведанной мной улице, на которой, кстати, находилось Генеральное консульство Ирана, прямо к той самой башне — Крымской.
Штурмуя кремль
По лесенке мы забрались на бугор, единственный в округе, прямо в тень белых стен с М-образными зубцами, стрельницами и отверстиями-варницами, в которые в самые жаркие периоды истории на штурмующие головы низвергались потоки чего-то очень-очень жаркого. К счастью, нам это не грозило, разве что потоки ослепительного солнечного света лились через эти дыры в густоту тени. А ведь мы тоже жаждали взять штурмом стены, так как уперлись в них, не зная точно, где вход.
Крымская башня сохранилась с самой постройки каменного кремля, это западный самый острый выступ крепости с толщиной стен в 3,5  м. Теперь даже не верится, но когда-то Волга текла прямо здесь, а от ее противоположного берега отходил Крымский шлях — одна из древнейших ветвей Великого Шелкового пути. Он приносил в Астрахань не только купеческие караваны, но и грабительские отряды крымских ханов.
Вообще Астрахань — детище этой древней торговой артерии, ее сухопутно-речной перекресток, знакомый персам и арабам, заселенный сменявшими друг друга кочевниками: сарматами, булгарами, огузами-торками, печенегами, кипчаками. Где-то здесь, в сорока километрах к югу, в самом устье на островке высилась треугольной цитаделью (такой же, как Астраханский кремль), дворцами кагана и бека блистательная столица Хазарского каганата. Это был самый мощный торгово-культурный центр раннего Средневековья в Поволжье — Итиль-Хамлых-Хазаран — справедливый и безопасный, по словам путешественников, где мирно жили мусульмане, христиане, иудеи и язычники. Но город был полностью разрушен в 968 г. князем Святославом. В более поздний период он был известен уже как Саксин — не менее значительный торговый центр, захваченный монголо-татарами, но продержавшийся до XIV в. Окончательно уничтожили его разливы Каспия.
Легенды и предки
С вала кремля — замечательный вид на всю низменную приволжскую старую Астрахань. Когда-то под ним был крутой речной берег, но река значительно отступила. От Крымской вдоль стен мы прошли к 12-гранной красивой башне «Красные ворота» — самой высокой точке цитадели, откуда виден весь кремль и посад, поэтому во время обороны здесь обычно находился командный пункт.
Одна из легенд о происхождении Астрахани связана, как и в Казани, — с Зилантом, с победою джигита над драконом Аджахой. Но, вероятнее, название происходит либо от старинного городка XIII в. Хаджи-Тархана («князь, совершивший хадж в Мекку»), либо просто от древнего тюркского обозначения «астырак‑хан» — нижнее ханство.
Территория эта была одной из центральных в Золотой Орде: в 80  км к северу от современной Астрахани находилась основанная Батыем столица Сарай-Бату. А на востоке города городище Машак сопоставляется с упоминаемым известным фламандским путешественником XIII в. францисканцем Гильомом Рубруком городом Суммеркентом.
Предок Астрахани городок Хаджи-Тархан находился на правом берегу в 12  км выше по реке от центра города, на Шареном бугре, — это была осенняя резиденция ханов и крупный центр торговли. К сожалению, этот памятник археологии частично размыт Волгой, а частично разрушен при строительстве целлюлозно-картонного комбината.
Истории Пыточной башни
Наш путь по валу уперся в массивные квадратные Никольские ворота. Над ними — икона Николая Чудотворца и крест — признаки действующего сегодня надвратной церкви. Около этой башни, встречавшей когда-то царя Петра I, под валом был тайный проход к Волге — Водяные ворота — спасение для осажденных.
А перед нами оказалась закрытая на замок железная решетка. Думая, что это вход в кремль, мы с горем пополам форсировали ее и попали на лестницу в большой сквер. Оказалось, преграду можно было просто обойти, а мы все также находимся вне кремля.
Хаджи-Тархан так же, как и другие города Поволжья, в 1395  г. был разграблен и сожжен Тамерланом, но воскрес и после распада Золотой Орды стал центром Астраханского ханства — сначала вассала Большой Орды, потом — номинально независимого, но подчиненного то Ногайской Орде, то Крыму, то Москве. Последний из ханов — Дервиш-Али, ставленник Ивана Грозного, был оклеветан перед ним, и 2 июня 1556  г. отряд казаков Ляпуна Филимонова подошел к Астрахани. Хан, думая, что это регулярные части, отбыл к туркам в Азов. Так что город был взят без боя, совместно с подоспевшими стрельцами воеводы Ивана Черемисинова. Так исчезло Астраханское ханство. А русская крепость с тем же названием была основана в стороне от прежней на Заячьем холме в 1558  г. из камней и кирпичей старого Хаджи-Тархана и Сарай-Бату, это и есть сегодняшний кремль, претерпевший всевозможные перестройки.
Мы пересекли сквер с памятником батюшке Владимира Ленина в центре и школьным базаром с краю и вышли к еще одной глухой угловой башне, похожей на Крымскую и такой же по возрасту — Артиллерийской. Около нее до сих пор расположен старинный кремлевский пороховой погреб. А вот другое название башни звучит зловеще — Пыточная, когда-то в ней был застенок, толстые стены которого глушили стоны и мольбы о пощаде истязаемых, а сейчас — филиал музея — экспозиция по истории телесных наказаний в России… Но сама башня со своим зеленым изразцовым пояском на фоне бесконечно синего неба нисколько не пугает.
Отличилась эта башня во время восстания Разина. Атаман останавливался в Астрахани после набега на Персию и щедрыми подарками завоевал любовь горожан, поэтому накануне решающего сражения они сами подняли восстание. Так что казаки-разинцы легко проникли в город и, расправившись с сопротивлявшимися сторонниками Москвы, организовали народное правление во главе с атаманами Усом и Шелудяком. И только в Артиллерийской башне стояли до последнего девять человек пушкарей, когда у них не стало свинца — палили деньгами, когда закончился порох — сбросились вниз. А город стал столицей восставших, и, когда уже не было в живых самого Разина и все другие пункты пали, он два с половиной месяца сопротивлялся главным царским частям. Но голод сделал свое — Астрахань сдалась на милость воеводе Милославскому. И начался террор, в центре которого оказалась все та же башня. Виновных и просто подозреваемых в участии четвертовали, сжигали, зарывали в землю заживо, вырезали языки. Как писал очевидец, «не осталось в живых никого, кроме дряхлых старух да малых детей».
А вообще город не раз бунтовал и присоединялся к повстанцам. Астрахань давала приют и Марине Мнишек с Иваном Заруцким, но ненадолго.
В радостном созерцании
А от Артиллерийской башни в старину отходила еще одна стена — окружавшая нижний Белый город. Когда мы повернули за угол на ул. Тредиаковского, то лично я испытал чувство некого восторга — перед нами были центральные Пречистенские ворота, а над ними, как вызов небесам, — восьмидесятиметровая белая Соборная колокольня. И при этом она вся была какая-то кружевная от всевозможных архитектурных мелочей. Я видел ее еще от Волги, но даже не мог предположить, что она вырастает прямо из ворот. Построена колокольня на месте надвратной церкви Казанской Божией Матери, основанной в память об изгнании Мнишек, несколько раз разбиралась и перестраивалась, сильно кренилась, но теперь укреплена окончательно. На ней — куранты, которые в 12 и в 18 часов играют мелодию «Славься» Глинки.
Вышло так, что мы, чтобы попасть в кремль, обошли его с запада и севера. Вход был свободен, и вот мы оказались по ту сторону стен в радостном созерцании, как когда-то царь Петр, еще одного чуда под стать колокольне — пятиглавого Успенского собора (1698‑1710  гг.) с светлым и пещерным храмами и массивным резным поясом галереи-гульбища. В этом замечательном храме слиты приемы древнерусской архитектуры и раннего барокко. Внутри его — такое же великолепие, поддерживаемое четырьмя огромными колоннами. А напротив абсолютно круглое Лобное место, с которого объявлялись указы и приговоры, под ним находились Судная палата и Пыточный подвал. С Лобного отлично видна внутренняя площадь и еще несколько привлекательных зданий — корпуса и церковь с главками, словно бы обернутыми темно-зеленым бархатом, Троицкого монастыря, построенных в нач. XVII в. на месте деревянных. Это был первый религиозный центр русского города при Иване Грозном и убежище Марины Мнишек и Ивана Заруцкого в конце Смуты.
А посреди площади — большая круглая яркая клумба и изящный экипаж.
По окопам, стенам и траншеям
Жаль, что внутренняя территория кремля, видимо с окончанием туристического сезона, вся оказалась перекопана археологами и реставраторами. Сплошные окопы и траншеи вместо аккуратных газонов, клумб и дорожек. Зато хорошо можно погрузиться в пласты истории-времени. Вон черный слой от пожарищ, а здесь совсем светлый.
Мы поднялись на стену, заглянули в надвратную Никольскую церковь, попробовали себя в качестве стрельцов около стрельниц и варниц, дошли до башни Красных ворот, в которых стоял стрелец с бердышом и беседовал по сотовому телефону. В башне — музейная экспозиция по истории кремля. Есть в кремле и еще несколько экспозиций, но мы не стали их смотреть — слишком хороша была погода, красивы цветы, экзотичны акации и катальпы над головой, привлекательны формы архитектуры.
Также интересна Кирилловская часовня (1677 г.) над могилой местночтимого святого XVI в. игумена Кирилла. К ней в XIX в. был пристроен ампирный портик.
Можно было еще посидеть под кронами кремлевских каштанов, но на теплоходе нас ожидал обед, и мы решили спокойно отправиться туда, обойдя кремль уже с востока и юга. Свернув мимо угловой Архиерейской башни, мы оказались в просторном сквере, называемом по карте, вместе с ближайшей улицей, «площадью Ленина». За спиной у нас осталась высокая «сталинка» со спортивным многофигурным барельефом, а перед нами — цепочка странноватых, но любопытных фонтанов «Нева-Волга», начинающихся и заканчивающихся по обоим концам сквера-площали полукруглыми колоннадами. В них две, лежащая и стоящая, смуглые дамочки льют из кувшинов на камни благодать воды. А между колоннадами — по каналу струится поток, наполняя бассейны. На их каменных берегах тоже темнокожие обнаженные молодые люди, с пятнами патины и граффити, занимаются каждый своим делом. Возможно, они изображают различные эмоционально-творческие состояния. Рядом с ними выныривают из камня и извиваются странные твари с головой коня и рыбьим хвостом — гиппокампусы.
Самый реальный Ильич
Забавно, что посреди этих аллегорий, то есть посередине площади своего имени возвышается на фоне соборов и Житницкой башни, подбоченившись и накинув плащ на плечо, сам вождь мирового пролетариата. По моему ощущению, это самый убедительный из виденных мной Ильичев. Перед ним еще два фонтанных поля, их прелесть в контрастном сочетании строгих рядов кубов и прихотливости струй.
А когда-то половина этого пространства между Архиерейской и Житницкой башней была обнесена еще одной каменной стеной и представляла Житный двор с государевыми амбарами, именно через эту башню разинцы и ворвались в кремль. А другая половина площади до самой Волги была занята заболоченным ериком и солончаками. В 30‑е гг. XVII в. на осушенном участке построили Долбилов монастырь, вокруг которого образовалась Саянова слобода. В 80‑е годы ХIХ в. остаток болот осушили, так появились Подкремлевский парк и Александровский бульвар — любимые места отдыха.
По дороге я купил нам по мороженке, но аппетита они не перебили. Так что мы в конце концов благополучно пообедали. После приема пищи нам была обещана экскурсия по Астрахани, но она оказалась ограничена только кремлем, поэтому мы снова отправились с Лилей своим собственным путем — полюбоваться самыми северными на свете дикими лотосами. Причем гуляли, как и до этого, не спеша, наслаждаясь благодатным днем вернувшегося после всех холодных ветров, дождей и туманов лета. Оно казалось здесь просто неуязвимым… Вообще-то зря мы так поступили, потому что моя программа опять оказалась превышающей возможности ног.